– Сожалею, но я ничего не услышал здесь сегодня, что заставило бы меня изменить свое мнение. Тело должно вернуться в Гонконг для погребения, либо на «Гарцующем Облаке», либо на пакетботе. По вашему выбору, мадам. Настоящая встреча окончена.
– Если бы мы были в Гонконге, – с горечью говорил Скай, – я бы мог потребовать письменного постановления суда, для этого есть целая дюжина оснований, но здесь сэр Уильям и суд, и судья, и присяжные. У нас нет времени, чтобы съездить туда и вернуться, что бы мы ни делали.
– Значит, мы больше ничего не можем с этим поделать. – Джейми сидел хмурым, ее рассказ потряс его. – Вам придется смириться с этим, Анжелика. Мы ничего не можем сделать, будь все это проклято.
– Я не могу ехать в Гонконг, и я должна присутствовать при погребении.
– Я согласен, – сказал Скай, кивая.
– Почему? Что вас может остановить, Анжелика? – спросил Джейми.
– Тесс Струан, – ответила она.
– Но что она может сделать? Она не может помешать вам пойти на похороны и не может разрушить ваш брак. В сегодняшней передовой статье Неттлсмита говориться, что он абсолютно законен, хотя вы оба и несовершеннолетние. Отправляйтесь на пакетботе, я добьюсь, чтобы он отплыл в то же время.
– Нет. Извините, Джейми. Мистер Скай уже сказал, что эта статья – всего лишь мнение одного человека. Я знаю, что Тесс Струан не похоронит его в море, как он хотел, я уверена, что не похоронит. И она будет нападать на меня всеми способами, какие только ей доступны. Вот, почитайте ее письма к Малкольму.
Оба мужчины дернулись в креслах от той ненависти, с которой она произнесла это. Скай заметил слабым голосом:
– Жаль, в них нет ничего, что можно было бы использовать для привлечения ее к суду. Она заявит, что это частная переписка матери с сыном, в которой она отчаянно пытается отвратить его от этого брака, на что имеет право, даже запретить его, на что тоже имеет право. А все угрозы в ваш адрес, лично против вас, миссис Струан, в них нет ничего, что помогло бы нам выдвинуть обвинение.
– Это нечестно.
– Небесный Наш, а как насчет «если эта женщина хоть когда-нибудь появится в Гонконге, я позабочусь, чтобы…», а? – Не желая причинять Анжелике новую боль, Джейми не стал читать все, что написала Тесс Струан: «я позабочусь, чтобы все порядочные люди в Гонконге узнали ее историю, историю ее отца, дяди и то, что ее тетя была бродячей актрисой и кочевала с толпой игроков, цыган и шарлатанов, и о состоянии ее собственных финансов».
– Я не стыжусь того, что моя мама был актрисой, – резко заявила она, – хотя большинство англичан считают их продажными женщинами. Она никогда не была такой, никогда. И они не были шарлатанами. Я не отвечаю за грехи моего отца, я не была нищей, он украл и мои деньги, не только деньги других людей.
– Я знаю. – Джейми пожалел, что упомянул об этом письме. – Небесный Наш, вы можете раздобыть доказательства того, что Дирк похоронен вместе с Мэй-мэй?
– О да, от компрадора Чена и самой Тесс. Но ни тот, ни другая ничего не расскажут сами и не признают, что это так, не правда ли? Над нами станут издеваться, и нам никогда не получить распоряжения суда на вскрытие фамильного склепа. – Скай кашлянул раз, потом другой. – Миссис Анжелика Струан должна сопровождать останки своего мужа, если она откажется, то нанесет этим неизмеримый ущерб своему положению как в глазах людей, так и перед лицом закона. Но ехать в Гонконг? Опасно. – Он попросил Хоуга и Бэбкотта пригладить формулировки свидетельства о смерти, но, как и ожидал, услышал в ответ, что это невозможно. – По моему взвешенному мнению, миссис Анжелика права, не желая рисковать в данный момент, Джейми. Я боюсь, что в Гонконге она окажется более беззащитной, чем здесь.
– Вы бы тоже поехали, вы можете обеспечить любое необходимое юридическое прикрытие.
– Да, но ее приезд неминуемо вызовет скандал, а я хочу предотвратить это любой ценой ради блага всех. Включая Тесс Струан. Она не плохая женщина, если посмотреть на ее позицию с точки зрения матери. По моему взвешенному мнению, вокруг всего этого обязательно поднимется смрад – как избежать его или уменьшить до минимума, вот в чем вопрос.
– Возможно, это удастся сдержать как-нибудь, – сказал Джейми. – Тесс не кровожадное чудовище, она всегда была справедлива, по-своему.
– Она не будет справедлива, только не со мной, – возразила Анжелика. – Я понимаю ее. Только женщина может по-настоящему понять это. Она будет думать, что я украла у нее старшего сына и убила его. Малкольм предупреждал меня на ее счет.
– Чтобы сдержать ее, нам нужно время, – сказал Скай. – Нам нужно время, чтобы вступить в переговоры, а до похорон его осталось слишком мало времени.
Когда они оставили ее, решение так и не было найдено.
Ничего, это не страшно, подумала она. Я похороню своего мужа, как он того желал, я унаследую его состояние, если оно у него есть, я одержу верх над Тесс Струан. И я отомщу.
Письма причинили ей боль, но не такую сильную, как она ожидала. Ее слезы уже не были теми слезами, что раньше. Они не терзали ее, как раньше. Да я и сама не такая, как раньше. Я не понимаю. Я действительно очень странная. Долго ли это продлится? Я всем сердцем надеюсь, что да. О, Пресвятая Богоматерь, какой же глупой я была.
Взглянув на окно, она увидела, что день скоро станет ночью; в заливе штаговые огни кораблей, зажигавшиеся вечером по обоим бортам и на верхушках мачт, мигали, поднимаясь и падая вместе с дыханием моря. На каминной решетке с шумом осели угли, пламя ненадолго вспыхнуло, заставив ее повернуть голову в ту сторону. Что делать?
– Мисси? – В комнату вошла А Со.
– Тайтай, А Со! Ты глухая, хейа? – сердито одернула ее Анжелика. Малкольм объяснил ей про тайтай, а в последний вечер сам заставил А Ток, А Со и Чена так обращаться к ней – и Скай тоже напомнил ей, чтобы она требовала от слуг именно такого обращения.
– Мисси хочит моя паковать чоп-чоп?
– Тайтай. Ты глухая, хейа?
– Ваша хочит моя паковать, чоп-чоп… тайтай?
– Нет. Завтра. Если вообще когда-нибудь, – тихо добавила она.
– Мисси?
Она вздохнула.
– Тайтай!
– Мисси-тайтай?
– Уходи!
– Знахарский человек хочит видеть.
Она собиралась опять сказать, «уходи», но передумала.
– Знахарский человек какой?
– Знахарский лягусек, мисси-тайтай.
Хоуг. Да, он и в самом деле похож на лягушку, подумала она и с удивлением обнаружила, что улыбается.
– Да. Видеть сейчас. – А когда он вошел, она сказала: – Добрый вечер, доктор. Как вы себя чувствуете? Со мной все хорошо, благодаря вам.